Военные действия в Израиле и на палестинских территориях добавили стресса и без того переживающей непростые времена мировой экономике и финансовой системе. Первоначальный эффект оказался умеренным, да и инвесторов беспокоят другие не менее актуальные проблемы. Однако если военные действия затянутся или произойдет эскалация, то влияние на рынки может оказаться колоссальным — и это касается не только очевидной для всех цены на нефть. О том, как связаны конфликт на Ближнем Востоке и мировая финансовая система, — в материале «Известий».
Война Судного дня 1973 года была самым шокирующим геополитическим событием для мировой экономики и финансовых рынков за всю послевоенную эпоху. Главным последствием очередного арабо-израильского столкновения стало повышение цен на нефть в два с половиной раза из-за введенного странами ОПЕК эмбарго на поставку черного золота странам, поддержавшим Израиль. Возникший нефтяной кризис имел далеко идущие последствия не только в моменте, но и определил тренды на многие десятилетия вперед.
Масштабы нынешнего военного противостояния, начавшегося спустя ровно полвека после войны Судного дня, уже превзошли все арабо-израильские кризисы, отмеченные в этом промежутке. Речь идет о региональной войне невиданного многие десятилетия размаха. Эффект на мировых биржах уже чувствуется, хотя пока он относительно невелик. Впрочем, достаточно вспомнить, что и предыдущая большая война на Святой земле в первое время не особо сказывалась на котировках акций. К примеру, индекс S&P 500 в ходе той войны вырос на 5%, а вот потом случился грандиозный обвал — почти на 20%.
Нефть
Сейчас под наибольшим давлением оказался, как и тогда, нефтяной рынок. В дни перед началом конфликта цена на нефть опустилась с $95 до $85 за баррель, реагируя на рост доллара и беспокойство о вероятной мировой рецессии, вызванной высокими ставками рефинансирования в разных странах. Однако буквально за сутки нефть отыграла добрую половину своего падения, приблизившись к $90 за бочку марки Brent.
Понятно, что полного повторения ситуации 50-летней давности пока нет. Во-первых, арабский мир сейчас занял скорее позицию выжидания, а значит, слишком резкой реакции со стороны крупнейших экспортеров (Саудовской Аравии, ОАЭ, Ирака) ожидать не стоит, во всяком случае, пока. Отличается и мировая конъюнктура: если в 1973 году спрос на нефть рос практически в бесконечность, то сейчас рост потребления куда более анемичный и вялый. Зеленая энергетика поумерила спрос на автомобильное топливо, да и в целом мировая экономика сейчас находится отнюдь не в фазе быстрого подъема. Кроме того, страны ОПЕК в целом довольны нынешним уровнем нефтяных котировок, и та же Саудовская Аравия была бы не прочь поднять их до $100 за бочку или чуть больше, но вряд ли в разы.
Впрочем, эскалация конфликта (в первую очередь возможность признания Ирана косвенным его участником) может сильно смешать карты. Для шокового воздействия на мировой рынок нефти не потребуется даже согласованного эмбарго. Ключевым пунктом здесь опять же является Иран, который в последние месяцы нарастил добычу нефти до 3,1 млн баррелей в день. При этом США за выполнением санкций против Тегерана смотрели сквозь пальцы и даже не далее как в прошлом месяце предпринимали некоторые движения в направлении их снятия. Если Иран будет каким-то образом вовлечен в противостояние и санкции в его отношении будут применяться по всей строгости, с мирового нефтяного рынка могут исчезнуть до миллиона баррелей в сутки, что немедленно разгонит цены. При этом Саудовская Аравия и другие страны Персидского залива включат свои резервные мощности, вероятно, только в случае, если цены станут неконтролируемыми. Не стоит забывать и о ненулевой вероятности попыток Ирана блокировать движение танкеров в Персидском заливе, что определенно добавит «перчику» обстановке на нефтяном рынке.
Что произойдет, если нефть серьезно подорожает — скажем, до $110−120? В первую очередь снова будет запущен маховик инфляции, который в последнее время притормозил. Следовательно в ЦБ крупных стран не пойдет даже и речи о смягчении денежно-кредитной политики и снижении ставок. Всё это с высокой вероятностью приведет к «жесткой посадке» экономики США, не говоря уж о европейских странах. Последствия вскоре ощутит и весь остальной мир.
Газ
До начала 2010-х годов Израиль был нетто-импортером всех видов углеводородного сырья — была широко известна шутка «Моисей привел евреев в единственное место на всем Ближнем Востоке, где нет нефти». Однако в начале XXI века выяснилось, что углеводороды в Израиле всё же присутствуют, правда не нефть, а газ, и не на территории самой страны, а на дне Средиземного моря в экономической зоне государства. Два крупных месторождения Левиафан и Тамар в последние 10 лет стабильно наращивали продукцию, и теперь их мощностей хватает не только для удовлетворения всех внутренних нужд, но и для значительного даже по международным масштабам экспорта. В 2022 году добыча газа Израилем составляла около 22 млрд кубометров, из которых за рубеж (в основном, в Европу) направлялось чуть менее 10 млрд. Это вполне серьезные объемы, выпадение которых может резко обострить ситуацию на рынке.
На данный момент война уже затронула израильскую газодобычу. Работы на месторождении Тамар приостановлены, на более крупном Левиафане — пока нет. Но есть нюанс: для экспорта Израиль использует египетскую инфраструктуру, доступ к которой может и прекратиться из-за обострения отношений между странами (вне зависимости от первоначальной позиции в конфликте Каир вряд ли будет рад 2 млн ожесточенных беженцев из Газы, которым кроме как в Египет направиться некуда).
В Европе реакция уже есть — цены на газ подскочили выше $500 за тысячу кубометров, чего не было уже несколько месяцев. Роста цен в разы ожидать не стоит, но фиксация их на этом достаточно высоком уровне не является чем-то невероятным. Что грозит дополнительными проблемами ЕС в случае холодной зимы, даже с учетом того, что континентальные ПХГ переполнены.
Доллар, американский госдолг и прочее
В последние недели доллар резко укреплялся на фоне роста ставок по государственным облигациям США. Спрос на них оказался явно недостаточным на фоне околорекордных заимствований американского бюджета. В первые дни конфликта, впрочем, произошел обратный процесс — доходность по американским бондам несколько снизилась. Инвесторы всё же решили, что, несмотря на определенные вопросы к нынешней фискальной политике США, «трежерис» остается самым надежным инструментом в кризисной ситуации. Как, впрочем, и золото, за несколько дней подросшее на $50.
Однако если конфликт затянется, и США окажутся каким-то образом в него вовлечены, позиция инвесторов может поколебаться — особенно в условиях комбинации высокой инфляции и растущего объема ежегодных выплат США по долгам.
Кто точно будет в выигрыше, так это производители оружия. Их котировки в последние несколько дней взлетели. Обострение международной обстановки играет на руку таким концернам, как Raytheon, Lockheed Martin, Boeing
