Прежде всего потому, что это позволяет быстрее привлекать иностранных работников там, где острее дефицит рабочих рук. Речь в основном идет о гастарбайтерах из стран дальнего зарубежья. Число их стремительно растет. Это новое явление на рынке труда. Прежде всего из-за ужесточения миграционного законодательства, которое на практике касается прежде всего безвизовых стран.
Также примерно в половине регионов в прошлом году были приняты законы об ограничениях для иностранцев по профессиям. Наибольшее число их введено в транспортировке и хранении, торговле, гостиничном бизнесе, общественном питании, в сельском хозяйстве и смежных с ним производствах. В ряде регионов деятельность мигрантов ограничена почти по всем отраслям. Эти и другие меры сузили предложение на рынке труда. Но на страны с визовым режимом ограничения по профессиям не распространяются, а рабочая сила из этих стран еще и дешевле.
Некоторые работодатели считают, что с «визовыми» мигрантами работать даже проще, чем с гостями из бывших советских республик. Правительственная квота — это как «гарантия», есть более четкое представление и о специальности гастарбайтера, сроках его контракта. Такие работники прикрепляются к определенному предприятию. По окончании контракта (если он не продлен) они уезжают домой. В незнании языка тоже можно увидеть определенное преимущество: такой гастарбайтер не сможет «раствориться» в обществе с неизвестными последствиями, он фактически живет там, где работает. И, что немаловажно, не тянет за собой семью.
Процесс проходит в целом прозрачно: Минтруд на основе запросов из регионов распределяет квоты на привлечение иностранных граждан, работающих на основании визы. Региональные заявки работодателей согласовывают межведомственные комиссии. Экзамен по русскому был бы для таких гастарбайтеров (и работодателей) лишним обременением. Скажем, вьетнамские рабочие на стройке вполне могут общаться через бригадира, знающего русский. Наиболее востребованные профессии для гастарбайтеров из визовых стран — как раз рабочие (35% вакансий) и строители. Также работодатели ищут иностранцев-кассиров, официантов, уборщиков, производственных работников типа инженеров, даже IT-шников. Но Дума тут внесла свои поправки: если предполагается общение с населением по производственной необходимости, то экзамен по русскому языку придется сдать.
География рекрутинга расширяется до самых экзотических стран: ищут работников из Африки, Латинской Америки и Юго-Восточной Азии. Гастарбайтеры из того же Вьетнама, а также Бангладеш или Таиланда востребованы на швейных фабриках. Русский язык им там особо не нужен. Вдруг резко (есть еще эффект низкой базы) скакнуло число запросов на работников из Кении — в 39 раз за два года. Может, кто-то из предпринимателей съездил на сафари и посмотрел на местных работников, а потом и пошла мода? Там английский на правах второго государственного, так что объясниться кое-как можно будет. Все чаще стали нанимать граждан Камеруна, Зимбабве, Замбии. Страны эти, как правило, бедные, беднее постсоветских стран, откуда по-прежнему идет основной поток гастарбайтеров. Значит, работодателей пока устраивает соотношение цена (рабочей силы) — качество, учитывая также особенности оформления «визовых» гастарбайтеров по сравнению с безвизовыми.
По числу приезжие рабочие из дальнего зарубежья еще долго будут уступать гастарбайтерам из постсоветских стран. На середину текущего года действовало 171 тыс. разрешений для «визовых» мигрантов. Прирост за год — на треть. Число реально заключенных трудовых договоров с работниками из дальнего зарубежья увеличилось на 64% — до 71 тыс. на середину года (43 тыс. год назад). Тогда как число патентов для гастарбайтеров из стран СНГ (хотя не для всех стран он нужен) увеличилось лишь на 6%, до 2,14 млн.
На текущий год Минтруд выделил в полтора раза больше квот на набор «визовых мигрантов, чем в прошлом году — до 234 958 человек. Правда, в ходе обсуждения вышеупомянутого закона спикер Думы Вячеслав Володин раскритиковал такой подход: по его словам, в прошлом году квоты были использованы лишь на 65,1%. Зачем было увеличивать? Сократить эту квоту Дума, наверное, могла бы каким-то отдельным законом, но не стала идти на конфликт. Министерство же, возможно, решило действовать “с запасом”, глядя на то, как стремительно растет спрос на работников из дальних стран.
На первом месте среди гастарбайтеров из дальнего зарубежья — китайцы. За полгода их приехало на 38% больше 21 тыс. За ними следуют граждане Индии — 10 180 человек (рост на 85,7% год к году). Также в верхней части списка по числу разрешений входят Туркмения (рост на 423,1% до 5830), Вьетнам (плюс 19% — до 5120), Турция (снижение на 20,1% до 2260), Бангладеш (рост на 644,5% до 1420 разрешений).
Главная ценность таких гастарбайтеров издалека — то, что ими можно быстро «заткнуть дыру» дефицита конкретных кадров. При этом можно меньше опасаться проверок и рейдов силовиков на предмет поиска нелегалов из, скажем, Таджикистана. Всегда можно сказать: вон у нас тут трудолюбивые и аккуратные женщины из Бангладеш или Вьетнама на швейных машинках строчат с утра до вечера, ни о каком экстремизме и думать не думают. А вот у нас тут бумага с печатями о правительственной квоте, все по закону. И, кстати, и не слышно о массовых депортациях индусов, вьетнамцев, не говоря уже о китайцах.
Есть ощущение, что выбор в пользу «дальнего зарубежья», которое как поставщик гастарбайтеров в чем-то видится «менее проблемным», чем ближнее, будет и дальше расти. И пока нет никаких опасений, что у нас в результате в массовом порядке начнут оседать (тем более нелегально) индийцы, бангладешцы, камерунцы, кенийцы, алжирцы и иже с ними, что они будут селиться компактно и пытаться насаждать свои порядки.
