До 2022 года предполагалось, что такая возможность возникнет при расширении международного обмена налоговой информацией, теперь же властям придется собирать такие данные с российского бизнеса.
Белый дом детализирует контроль за движением средств российских резидентов, юрлиц и МП за рубежом. «В целях реализации мер по повышению сбалансированности валютного рынка» утверждено постановление правительства (ПП), расширяющее отчетность в рамках валютного контроля (есть у «Ъ»), № 1911 от 14 ноября — оно вносит изменения в базовое ПП № 819 еще 2005 года. По нему российские лица должны ежеквартально отчитываться в налоговую о движении денежных средств, а также иных финансовых активах (например, ценных бумагах, долях в компаниях) на иностранных счетах или с использованием зарубежных электронных средств платежа (от 600 тыс. руб.).
Обновленные правила предполагают также получение налоговыми органами информации о выручке, оставляемой на счетах за рубежом, а также «о третьих лицах, которых участвуют во взаиморасчетах по внешнеэкономической деятельности».
Как следует из документа, если в отчетном квартале были списания или поступления, связанные с исполнением внешнеторговых или кредитных договоров, принятых на учет уполномоченными банками в России (под постановку на учет попадают экспортные контракты от 10 млн руб., а импортные и кредитные — от 3 млн руб.), теперь в дополнение к данным о трансакциях по всем кодам видов операции придется указывать объем списаний и зачислений средств за квартал как в наличной, так и безналичной форме в рамках контракта — с указанием его «уникального кода».
Как пояснили «Ъ» в Минфине, «эта информация позволяет налоговым органам отслеживать объемы иностранной валюты, остающейся на счетах экспортеров в иностранных банках, что, в свою очередь, будет способствовать обеспечению прозрачности контроля за внешнеторговыми операциями экспортеров».
Постановление № 1911 подписано в рамках реализации положений указа президента от 11 октября 2023 года «Об обязательной продаже иностранной валюты некоторыми российскими экспортерами» (действует в отношении 43 экспортеров, доля экспорта в выручке которых превышает 60%).
В то же время постановление же № 1911 имеет намного более широкий охват — это первое расширение детализации данных об исполнении валютного законодательства всеми юрлицами и ИП после того, как в июне 2022 года правкомиссия по иностранным инвестициям разрешила экспортерам зачислять полученную от нерезидентов по внешнеторговым договорам валюту на свои счета за рубежом без обязательного возврата ее в уполномоченные банки, то есть без репатриации.
Тогда мера должна была облегчить адаптацию компаний к действию санкций: в условиях осложнения расчетов между российскими и зарубежными банками компаниям оказалось проще оставлять часть выручки за рубежом и рассчитываться ею по импортным контрактам.
«Обязательства по возврату валютной выручки сильно упростили, чтобы можно было оставлять и покупать с валютных счетов. Регулятор не очень понимает, что происходит — мы много продаем за рубли и покупаем за рубли. ЦБ был резко против множественных курсов, но в текущих условиях ты фактически эмитируешь деньги и не понимаешь, где они оседают. Раньше крупный бизнес все продавал сам, а теперь куча мелких компаний, которые вроде как экспортируют, но никто не афиширует никакую аффилированность», — поясняет собеседник «Ъ».
Поменялась и география поставок: по первому назначению экспорт может идти в страны СНГ, а затем — дальше.
Отчетность по валютным операциям также была упрощена, хотя компании по-прежнему представляют паспорта сделок. При этом за непредставление отчетности, нарушение сроков или представление недостоверного отчета российскому бизнесу грозят штрафы (до 5 тыс. руб. для должностных и 50 тыс. руб. для юрлиц, при повторном нарушении — до 40 тыс. руб. и 600 тыс. руб. соответственно), но в отношении вызванных санкциями нарушений валютного законодательства действует мораторий на привлечение к административной ответственности, введенный в июле 2022 года и продленный до конца 2023-го, что действительно ослабило контроль, признавали ранее в ФТС.
Дискуссия о необходимости повторного ужесточения валютного регулирования началась на фоне ослабления рубля, беспокойство властей вызывало, в частности, то, что уход от расчетов в долларах и евро сформировал большой рынок рублевых операций, как минимум в дружественных странах.
Отметим, что работа правительства по сбору данных о зарубежных счетах и активах российских резидентов активно велась в 2014—2018 годах в рамках кампаний по деофшоризации и нескольких амнистий капитала — тогда предполагалось, что данные о тех, кто «скрывает» счета и активы за рубежом, все равно появятся у ФНС, когда заработает автоматизированный международный обмен налоговой информацией. Однако необходимость противодействия «крымским» санкциям и последовавшие за ними санкции в связи с военной операцией на Украине де-факто торпедировали «глобализацию» налоговой сферы, и теперь российским властям приходится получать данные об их зарубежной активности у них самих.
В условиях ограниченных возможностей инфообмена с регуляторами из других стран было введено требование представлять в ЦБ и Росфинмониторинг индикативные планы-графики по покупке и продаже иностранной валюты, представители службы также смогут проводить проверки «на местах», но объем таких проверок будет несопоставим с автоматизированным обменом налоговой информацией.
Де-факто, правительству придется собирать информацию «мозаичным» методом — сопоставляя данные компаний и информацию, полученную налоговиками в ходе предыдущих этапов борьбы с офшорами и выводом капитала.
При этом, как напоминают эксперты, осуществление валютных операций с нарушениями может грозить существенными штрафами (до 40% или до 100% от суммы операции) или даже уголовным наказанием в зависимости от обстоятельств, а о перспективах продления моратория пока неизвестно.
Татьяна Едовина, Евгения Крючкова, Олег Сапожков
