— Можно ли ожидать, что мир станет многополярным не с точки зрения религии или политики (как мы наблюдаем сейчас), а с точки зрения деления общества на тех, кто полностью принял развитие технологий и перешел, например, на управление личными финансами посредством вживленного чипа, и тех, кто будет отрицать новые технологии? Как такой сценарий отразится на валюте?
— Во-первых, давайте представим самый реалистичный вариант развития событий. Вероятно, в будущем основной ценностью будут не золото или нефть, а вычислительные мощности — то есть способность компьютеров обрабатывать данные. И эти мощности либо сами станут деньгами, либо будут определять стоимость валют.
Как альтернативный сценарий — создание единой глобальной финансовой системы. В этом случае технологическое превосходство отдельных стран будет влиять не на национальные валюты, а на их долю участия в управлении этой новой системой.
Теперь про тех, кто откажется от технологий. Тут возникает интересный парадокс — такие люди окажутся либо в крайней бедности, либо в крайнем богатстве. Почему? Потому что отказ от новых технологий — это фактически отказ от современных финансовых инструментов. Это как сейчас отказаться от банковской карты — можно, конечно, но очень накладно.
В итоге останутся только те, кто может себе это позволить — как современные амиши, живущие натуральным хозяйством, или наоборот, очень обеспеченные люди.
Что касается целых государств, которые решат пойти по пути отрицания технологий — тут все гораздо серьезнее. Такие страны просто не смогут конкурировать с технологически развитыми соседями. Закончится все может либо мягким поглощением через экономические механизмы, либо прямым подчинением. Впрочем, вполне может реализоваться сценарий, при котором некоторые страны могут найти свою нишу, предлагая услуги «цифрового детокса» — территории, свободные от технологий, для тех, кто хочет временно или окончательно выйти из цифрового потока. Такой вид туризма может стать новой экономической моделью и обеспечить этим странам самодостаточность.
— Как вы считаете, приведет ли возможный раскол общества на принявших технологический прогресс и его отрицателей к появлению разных видов валют? Каким образом при таком сценарии смогут копить и тратить валюту те, кто «вживил чип»? Может ли в таком случае появиться отдельная валюта у «отрицателей технологического прогресса»? Будут ли «отрицатели технологического прогресса» со временем приходить к тем же технологиям, что и продвинутые?
— Вероятно, «отрицатели прогресса» будут пользоваться все теми же валютами — евро, доллары, рубли, фунты, юани, йены. При этом способ хранения и проведения платежей — будь то наличные в кошельке или цифровой счет в смартфоне — не меняет природы денег. Если не отрицать саму технологию их производства, новая форма валюты просто не нужна.
Придут ли такие люди к новым технологиям — вопрос их убеждений и стабильности сообществ. Например, существуют племена, которые до сих пор не знают, что такое порох, бензин или интернет, и они не вымерли.
Куда интереснее ситуация с теми, кто следует за техническими новшествами. По историческим меркам совсем недавно появились криптовалюты.
Теперь представьте человека с нейроинтерфейсом. Его эффективность будет напрямую зависеть от возможности подключаться к внешним вычислительным мощностям. И здесь токен доступа к этим мощностям или ИИ становится общей ценностью — и для людей с имплантами, и для бизнеса, заинтересованного в выживании, и для государств. Все эти вычислительные мощности будут производить и потреблять колоссальные объемы данных и энергии.
Чтобы передавать такие массивы информации в масштабах человечества будущего на горизонте в 50−100 лет потребуется совершенно новый уровень качества связи. Так, валюта будущего может базироваться на четырех ключевых ресурсах:
- энергия;
- данные;
- связь;
- вычислительные мощности.
— Как вы считаете, кто будет выступать эмитентом валюты в будущем? Сейчас это центробанки стран или сообществ стран (например, Евросоюз). Но уже появляются предпосылки в виде валют банков (кешбэк не-рублями), соцсетей, маркетплейсов. Ждать ли трансформации в сторону компаний как эмитентов валют?
— Эмитентами валют станут те, кто будет контролировать ключевые ресурсы. Тут государства сохраняют серьезные позиции — монополия на насилие, регуляторный аппарат, и в целом все компании находятся в прямой досягаемости спецслужб, финансовых регуляторов и правоохранительных органов.
Если посмотреть на сегодняшние эксперименты банков с кешбэком не в рублях, тут все упирается в одно простое ограничение — банк сам решает, как и где вы можете потратить эти деньги. То есть это не валюта в полном смысле, а скорее бонусные баллы с ограниченным функционалом.
— Как будет зависеть развитие валют от глобализации или обратного процесса, многополярности? Какие риски несет дальнейшая глобализация или наоборот — деление мира на мелкие сегменты?
— Еще недавно в мире активно обсуждалась и продвигалась идея единой мировой валюты. Но здесь возникает фундаментальная проблема: кто-то должен эту валюту выпускать, укреплять и регулировать. И если один игрок получает такой контроль — последствия могут быть катастрофическими.
В мире единой валюты нужна принципиально новая система защиты от ошибок и манипуляций — такая, где действия одной группы не приведут к коллапсу всей системы. Реализуемо ли это технически — вопрос открытый.
— В чем может измеряться новая валюта? Сейчас кажется, что новой валютой может быть код. Значит ли, что такая валюта будет измеряться вычислительными мощностями, и какая это может быть единица измерения? Если рассматривать сценарий будущего, где больший вес приобретают еда, вода, другие ресурсы, то можно ли ожидать, что валюта станет измеряться калориями или литрами чистой воды?
— Новая валюта может измеряться практически в чем угодно. Важно понимать — валюта выполняет символическую функцию. Ее задача: дать разным участникам возможность работать в одном поле и проводить расчеты между собой. Что именно она будет символизировать — уже другой вопрос.
Это могут быть те же данные, связь, энергия, вычислительные мощности или, например, запасы редкоземельных элементов.
Еда и вода вряд ли станут основой для новой валюты. Например, в Африке: проблема голода ощутима, но при этом континент способен закупать огромные объемы удобрений даже при повышенных ценах. При этом значительная часть земель, пригодных для пищевой промышленности, до сих пор не используется в полную силу.
— Какой будет покупательская способность денег через 10−30−50−100 лет? Что станет с новым Индексом бигмака?
Покупательская способность денег через 10−30 лет, вероятно, продолжит снижаться: государства продолжают печатать деньги, не особо заботясь об инфляции. У поставщиков и ритейлеров тоже нет причин снижать цены на товары. Эквадор экспериментировал с биткоином, при этом доллар США остается там национальной валютой с 2000 года, и покупательная способность этих двух валют строится совершенно по-разному.
Что касается измерения покупательной способности — Индекс бигмака может уступить место Индексу баоцзы или вообще чему-то другому — например, калориям или недвижимости.
Бигмак стал универсальным индексом только благодаря глобальной американизации, хотя даже сейчас бигмак в Норвегии и бигмак в Египте — это совершенно разные продукты с разными поставщиками и сырьем.
Если говорить про приближение 50−100 лет, то сказать сложно: изменения ускоряются, промышленность и финансы стараются к ним адаптироваться. Может какой-нибудь лидер в каком-то государстве решит построить огромное количество фабрик для производства компактных ядерных реакторов или полупроводников и совершит экономическое чудо?
То же самое можно сказать и о составе валютных резервов будущего. Переменных огромное количество.
— Какой будет резервная валюта будущего? Будут ли через нее измерять курсы других валют или же будет несколько резервных валют?
— События 2022 года показали всем очевидную вещь: опора на единую резервную валюту — это серьезный риск. Без диверсификации и контроля над своими активами страны становятся слишком уязвимыми. Поэтому будущее, скорее всего, за системой нескольких резервных валют.
— Возможен ли сценарий будущего, в котором валют нет вовсе? Или, может, стоит ожидать, что на замену валютам придет какой-то социальный индекс, когда валюта утратит свой нынешний смысл?
— В условиях техно-коммунизма с тотальным контролем со стороны государства или корпораций — возможно. Правда, для этого придется не только создать систему тотальной слежки, но и научиться эффективно управлять массовым сознанием. Ведь просто так люди вряд ли согласятся жить в мире, где вместо денег — социальный рейтинг и талоны на получение благ.
— Как будут измерять покупательскую способность в будущем, если единица валюты исчезнет? Сейчас в разных странах специалисты оплачиваются по-разному: в США врач и ученый ценятся больше, чем в большинстве других стран. Будет ли оплата справедливее? Или на первом месте останется коммерческая составляющая?
— Разница в оплате социально значимых профессий — это вопрос не валюты, а приоритетов конкретного общества. Все определяется экономическим строем страны, ее образовательной системой, демографией и культурой.
— Пофантазируйте на тему «черных лебедей» для валюты будущего. Откуда они прилетят? Будут ли «гнездом» биржи, как последние сто лет?
— «Черные лебеди» будущего могут прилететь с разных сторон: ИИ-системы, особенно AGI — они дотянутся и до бирж, и до лиц, принимающих решения в бизнесе и государственных органах.
Религиозные и идеологические экстремисты с глубокими знаниями в кибербезопасности могут получить доступ к биржам, энергетическим системам и другим критическим элементам будущей экономики. Влияние инфлюенсеров на рынки — как это уже происходит с Маском и Dogecoin или Байденом и его лазерными глазами.
Дезинформация и AI-generated контент при отсутствии эффективных механизмов фактчекинга. Технологическое превосходство одной стороны над другой, позволяющее контролировать финансовую, логистическую и вычислительную инфраструктуру, связь или лиц, принимающих решения.
— Как будет привязана валюта в будущем к экономикам стран?
— Вероятно, посредством криптографии, правоприменения и санкций со стороны эмитентов и подчиняющихся им структур. Возможно, это правоприменение будет автоматизированным.
Материал подготовлен при участии Национального центра «Россия».