В 2024 году для сектора МСП будет принят новый национальный проект — его разработка уже фактически начата. Многочисленные обсуждения будущего документа, проходившие в разных форматах последние несколько месяцев, связаны не только с желанием властей определить приоритеты заранее, но и с тем, что цели нацпроекта в его нынешней версии достигнуты и превзойдены. За год до обновления документа власти совместно с бизнес-объединениями определили его главную идею: переориентировать поддержку МСП с достижения количественных показателей на качественный рост.
Недовольство правительства нынешним состоянием сектора, которое обнаружилось в ходе обсуждений, понятно: до сих пор власти обеспечивали массированную поддержку предпринимателей, фактически не предъявляя к ним конкретных встречных требований, но рассчитывая при этом, что МСП будут наращивать свою значимость в экономике.
Напомним, до начала пандемии правительство «выращивало» малый бизнес как цель для потенциально перспективных инвестиций и рассчитывало на рост его доли в ВВП до 32,5% (см. «Ъ» от 5 августа 2019 года). Но показатель за прошедшие с тех пор пять лет не изменился и колеблется около 20%. Отчасти это объясняется кризисом во время распространения COVID-19: меры поддержки сектора перестраивались буквально в ручном режиме с одной лишь целью — помочь МСП выжить (см. «Ъ» от 20 марта 2020 года). На выходе из пандемии была предпринята попытка вернуться к доковидным ориентирам (см. «Ъ» от 26 марта 2021 года), однако перестройка поддержки так и не была завершена из-за начала военной операции РФ на Украине.
Антикризисные меры, развернутые весной 2022-го, фактически повторяли ковидные, и поначалу были направлены в большей степени на спасение сектора, чем на ожидавшийся ранее рост.
Теперь же, когда стало ясно, что малый бизнес устоял, его будущее власти связывают с замещением иностранных поставщиков, причем не только и не столько товаров (с этой функцией МСП так или иначе справляются), сколько технологий. Хотя конкретно эта цель прописана в нацпроекте не будет, она станет заметна в обозначенных документом приоритетах (см. «Ъ» от 24 октября 2023 года).
Так как кризисы последних лет показали, что полностью переупаковывать поддержку при каждой смене фокуса неудобно и долго, ситуативные меры помощи собираются вписать в системные — последние при этом будут проверены на эффективность. Именно этой логике отвечают подготовленные за последние месяцы инициативы Минэкономики.
Так, например, министерство будет расширять перечень сведений, которые аккумулируются в реестре МСП-получателей поддержки, и учитывать в нем не только адресные льготы, но и использование компаниями общеэкономических мер стимулирования бизнеса (см. «Ъ» от 8 ноября 2023 года). В отрыве от происходящего с сектором пополнение реестра сведениями может восприниматься как попытка собрать воедино весь спектр имеющихся мер, чтобы бизнес понимал, на что может рассчитывать.
Однако при рассмотрении через призму новых целей сбор дополнительных данных может быть нужен для проведения ревизии мер помощи МСП.
Ревизия инструментов поддержки на предмет эффективности фактически перезапускает дискуссию о том, как выстраивать системную помощь отрасли. Основных вариантов два: поддерживать всех в расчете на то, что «что-нибудь выстрелит», или фокусировать интерес на перспективных, то есть на тех, кто выжил бы и без опоры на государство, а с ней сможет помочь властям в достижении разнообразных целей (сейчас: от импортозамещения до построения техносуверенитета).
Перед таким выбором правительство оказывается не впервые — эта развилка широко обсуждалась во время пандемии: тогда мировые экономисты предлагали подробные обоснования того, почему поддержка «всех подряд» нецелесообразна (см. «Ъ» от 7 и 12 октября 2020 года).
Принципиальное изменение за минувшие с тех пор годы произошло в этом контексте как минимум одно — российские власти теперь могут самостоятельно проверить гипотезы МВФ и Всемирного банка: для этого у них есть собранный массив данных о бизнесе, который в режиме реального времени позволяет отслеживать, что и почему происходит с любой конкретной компании сектора. Пополнение данных информацией об общеэкономических мерах поддержки и нужно для того, чтобы повысить точность оценок эффективности.
Опора на данные в перспективе может вывести человеческий фактор за периметр определения логики раздачи средств представителям сектора, что кажется особенно важным, если учесть, как часто бизнес требует дополнительной помощи (как правило, конечно, новых финансовых мер поддержки). Впрочем, уже сейчас собранная информация активно используется и самими чиновниками как аргумент при общении с недовольными объемами поддержки предпринимателями. Когда же процесс станет полностью автоматизированным, дискуссия о масштабах поддержки и о тех, кому ее предоставлять, и вовсе свернется — с цифрами не поспоришь.
Кристина Боровикова