На грани бедности
В России сформировалась высокая доля так называемого «предбедного» населения — так характеризуется категория россиян, которая по формальным признакам не попадает под определение бедных, но доход которой сверх черты бедности недостаточно высок, и риски перейти в категорию малоимущего населения велики. К таким выводам приходят экономисты Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) в докладе (.pdf), посвященном социальному эффекту санкционного кризиса.
Санкционный кризис пришелся на период восстановления благосостояния населения после предыдущего кризиса — пандемийного. Это создавало риски заметного падения благосостояния и повышения уровня бедности, пишут авторы доклада.
Это те люди, доходы которых в месяц ниже «границы бедности», которую устанавливает Минтруда. Показатель считается исходя из стоимости потребительской корзины в IV квартале 2020 года с учетом инфляции. По итогам 2022 года граница была на уровне 13 545 рублей. По итогам I квартала 2023 года новая «граница бедности» составила 14 026 рублей, а ниже ее доходы оказались у 19,6 млн человек, или 13,5% жителей страны. Низкий уровень официальной бедности связан, в том числе, с индексацией минимального размера оплаты труда (МРОТ) и выплатам семьям с детьми, отмечает ЦМАКП.
Тем не менее «за общей динамикой стоит намного более сложная картина», признают авторы доклада. В частности, речь идет о высоком уровне «предбедности». Россияне, попадающие в эту группу, имеют доход, лишь незначительно превышающий уровень бедности.
Кого записать в «предбедные»
Поскольку официально термина «предбедность» в статистике нет, это создает сложности для четкого определения количества «предбедных». Самый очевидный способ — оценить долю населения, среднедушевые доходы которого ближе всего к границе бедности.
Кроме того, можно ориентироваться на опросы населения, которые регулярно проводятся по заказу ЦБ. В частности, ЦМАКП пишет, что на «значительный уровень “предбедности” указывает большое количество тех, кому не хватает денег на продукты или же хватает только на питание, но не на одежду и обувь. О такой ситуации в семье заявляли 30% (.pdf) опрошенных “инФОМ” по заказу ЦБ в июле 2023 года. Еще 33% (.pdf) денег хватает на покупку одежды и обуви, но не крупной бытовой техники. В такой ситуации оказываются, например, семьи со среднедушевыми доходами 1,5−2 прожиточных минимума, которые не относятся к бедным по официальной методологии, констатировала доцент кафедры Торгово-промышленной палаты “Управление человеческими ресурсами” РЭУ им. Г. В. Плеханова Людмила Иванова-Швец.
Несмотря на то, что в России, по официальной статистике, во II квартале наблюдался (.pdf) рекордный за 15 лет скачок реальных зарплат (плюс 13,3% в годовом выражении) и самый значительный за два года рост реальных располагаемых доходов (плюс 5,3%), в ряде секторов «велики риски “предбедности” для большой доли занятых», пишет ЦМАКП.
«Особенно сложной ситуация представляется в гостиничном и ресторанном бизнесе, административной деятельности, образовании, сельском хозяйстве, операциях с недвижимым имуществом, где средняя зарплата не превышает три с половиной МРОТ», — указывают авторы доклада.
Приводя профессии с высоким риском «предбедности» ЦМАКП очевидно ориентировался на данные Росстата об официальном уровне оплаты труда работников организаций, прокомментировал Forbes профессор Финансового университета при правительстве Александр Сафонов. «Статистика расходится с реальностью из-за высокого уровня серой оплаты услуг маклеров и риелторов, в гостинично-ресторанном бизнесе. Отнести к “предбедным” работников туризма можно только в случае, если на доходы в высокий сезон они живут остальную часть года», — добавил эксперт.
По его мнению, «предбедными» можно назвать бюджетников: средний и младший медицинский персонал, работников культуры и работающих в этих сферах пенсионеров, выплаты которым не индексируют на инфляцию, перечислил Сафонов.
В то же время, сложность в определении «предбедности» связана с региональными особенностями. «Работник с зарплатой 50 000 рублей в небольшом региональном или районном центре может неплохо жить, в столицах же это “предбедность”, — отмечает эксперт ЦСР Михаил Федоров. Оценивать уровень нуждаемости по опросам так же ненадежно, считает проректор ВШЭ Лилия Овчарова. “Мы, занимаясь альтернативными оценками бедности, нередко наблюдали, как семьи с доходами ниже “черты” субъективно не считали себя бедными. Чаще это те, кто проживает в сельской местности и имеет личное подсобное хозяйство, которое не учитывается в доходах”, — привела пример эксперт.
Каковы риски роста бедности
В России два основных инструмента для борьбы с бедностью — пособия семьям с детьми (на такие семьи приходится 80% бедных) и доплаты пенсионерам, отмечает Лилия Овчарова. Соцподдержка «дотягивает» доходы этих категорий граждан до уровня выше границы бедности.
Прожиточный минимум используется для расчета пособий. Он определялся как 44,2% от медианного дохода работающих граждан за предыдущий год с учетом регионального коэффициента. «Но с 2022 года правительство определяет прожиточный минимум в ручном режиме. Обычно он на 800−1000 рублей выше “границы бедности”. Прежнюю методику приостановили, поскольку колебания уровня доходов из-за инфляции в 2022 году создали риск, что для мониторинга уровня бедности использовалась бы более высокая сумма, чем для выплаты пособий», — пояснила Овчарова. «Если бы правительство не повысило прожиточный минимум в 2022 году, мы бы не увидели снижения бедности», — объяснила закономерность эксперт.
Официальный показатель вряд ли вырастет в случае новых экономических потрясений, считает Овчарова. «Во-первых, государство, скорее всего, увеличит пособия, и главным последствием станет рост бюджетных расходов», — объясняет она. Во-вторых, нуждающиеся семьи с детьми вправе обратиться за увеличением пособия, если их материальное положение ухудшилось, отмечает эксперт. С 2023 года в России различные выплаты семьям с детьми до 17 лет и беременным женщинам заменило единое детское пособие. Сумма зависит от степени нуждаемости семьи и составляет 50%, 75% или 100% от регионального прожиточного минимума.
«Важно, что доля социальных выплат в доходах россиян практически приблизилась к красной линии», — подчеркивает Овчарова. Она составила (.pdf) 19,4% по данным Росстата на второй квартал 2023 года. «Даже в советское время, которое считалось патерналистским, соцвыплаты не превышали 16−17% доходов населения», — отметила эксперт.
В России оплата труда составляет примерно 39% ВВП, в то время как в большинстве европейских стран этот показатель выше 50%, продолжает Овчарова.
В последние годы считалось, что низкая зарплата — конкурентное преимущество российской экономики, поскольку это выгодно для ведения бизнеса, а бедность можно «подлечить» выплатами уязвимым гражданам. Но только на единое пособие бюджет потратит 1,6 трлн рублей в 2024 году. «Государству недешево обходится эта мера поддержки. Если количество получателей пособий будет расти, политика, когда пособия — главный инструмент борьбы с бедностью, станет дополнительным риском для бюджетной стабильности», — предупредила Овчарова.
Главным инструментом борьбы с бедностью должна стать достойная оплата труда — ускоренное повышение МРОТ, подчеркивает Овчарова. По ее мнению, необходимо перераспределить нагрузку между государством и бизнесом. С 2022 года МРОТ в России повышают опережающими темпами — в 2022 году его индексировали дважды. Сейчас показатель составляет 16 242 рубля, а с 2024 года его поднимут до 19 242 рублей.
Ольга Агеева