Как решение властей повлияет на мировой рынок? И чем это обернется для Москвы? «Ъ FM» обсудил это с заместителем руководителя экономического департамента Института энергетики и финансов Сергеем Кондратьевым:
«Сейчас речь идет больше о том, что это вынужденная мера. Март будет не самым простым месяцем с точки зрения перестройки экспортных потоков, одновременно придется находить и новые рынки для российских нефтепродуктов. И 0,5 mbd — относительно консервативная оценка. Она показывает, что в отрасли дела обстоят достаточно ровно, ситуация контролируемая. Я обратил бы еще внимание на то, что все-таки слова Александра Новака оставляют пространство для маневра, интерпретаций. И не совсем понятно, относительно какого уровня рассчитано снижение добычи на 0,5 mbd — от всего производства или от установленной квоты, которую мы по факту сейчас тоже не добираем».
По оценкам Международного энергетического агентства, из-за санкций нефтегазовые доходы России упали в январе на 30% год к году или примерно на 8 млрд руб. И экспортные поступления в бюджет продолжат сокращаться, считает экономист Bloomberg Economics Александр Исаков:
«Весь 2022 год строился на более устойчивом и высоком уровне добычи нефти, чем прогнозировалось. В 2023-м очевидно, что экспортные долларовые доходы сократятся. В первую очередь это риск для инфляции, потому что одной из опор ее быстрого снижения в прошлом году стал быстрый приток импорта за счет избытка экспортной выручки. Теперь импорт будет падать, это окажется довольно болезненно, а инфляция пойдет вверх. России нужны экспортные доходы, чтобы сбалансировать внутренний рынок потребительских товаров. Предел снижения добычи определяется бюджетными прогнозами. Правительство легко может снизить добычу нефти до 9,8 млн баррелей, то есть еще примерно на 0,5 млн баррелей к текущему снижению. Это приведет нас к тому, что ожидалось в 2022 году».
Ситуация на нефтяном рынке во многом будет зависеть от того, какую именно стратегию изберет Москва, считает главный аналитик по нефтегазовому сектору «Открытие Инвестиции» Алексей Кокин:
«Дальнейшая реакция будет очень сильно зависеть от того, как рынок отнесется к данной мере. Воспримет ли он снижение добычи как нечто вынужденное из-за санкций или как стратегию ради повышения цен. Если второй вариант, то баррель нефти может дорасти и до $100. В первом случае цена поднимется несильно, до $90 можно дойти, конечно, но это все-таки не тот рост, который можно назвать серьезным. $100 — психологически очень важная отметка».
Вице-премьер Александр Новак отметил, что российские нефтяные компании не обращались с просьбой разрешить им продавать нефть или нефтепродукты по установленному западом потолку цен.
Даниил Бабкин, Владимир Расулов