Министр экономического развития России Максим Решетников заявил о том, что Россия находится на пороге рецессии. Это довольно пугающее слово говорит о последовательном спаде в экономике на протяжении не менее полугода. Пока экономика дает весьма противоречивые данные о своем состоянии и сделать какой-либо однозначный вывод проблематично. Эксперты готовы согласиться с бесспорным замедлением роста ВВП, но говорить о настоящем спаде пока рано. В материале «Известий» мы рассмотрим по пунктам показатели, на основании которых можно фиксировать рецессию или ее отсутствие.
ВВП
Ключевой показатель рецессии — рост или спад ВВП. Обычно техническая рецессия фиксируется, когда ВВП снижается на протяжении двух кварталов подряд. Это определение не строгое. Например, в США в 2023 году сложились условия, характеризующие техническую рецессию, однако в силу крайне неглубокого спада официально она не регистрировалась.
Согласно новой оценке Росстата, в первом квартале 2025 года экономика России выросла на 1,4%. Но это по сравнению с тем же периодом прошлого года. С точки зрения вероятности рецессии нас больше интересует, как повел себя показатель по отношению к предыдущему кварталу. Здесь после учета сезонных и календарных факторов (1-й квартал самый маленький по численности рабочих дней) спад составил 0,6%. Если тренд продолжится, то техническая рецессия будет оформлена уже по итогам текущего месяца.
Но и здесь есть пара «но». Во-первых, мы видим сильный спад в добывающей отрасли (на 3,9%), зависящей от мировой конъюнктуры. Большинство остальных секторов от обрабатывающей промышленности до финансового сектора продолжают демонстрировать рост как в годовом, так и в квартальном исчислении. В минусе оказывается сфера операций с недвижимостью, а также розничная и оптовая торговля. В целом показатели выглядят довольно двусмысленно и до выхода полноценных данных по второму кварталу предсказания нужно делать с известной осторожностью.
Деловая активность
Если судить по этим данным, экономика России остается в состоянии роста — быть может, не слишком быстрого. Индекс PMI в сфере услуг, несколько припав в апреле, в мае снова подскочил до 52,2 пункта (показатель выше 50 означает рост, ниже — падение). В плюсе оказался и PMI в обрабатывающих отраслях (50,2 пункта), тогда как в апреле он был в отрицательной зоне. Наконец, композитный индекс, усредненный по всем отраслям, достиг 51,4 по сравнению с 49,8 в апреле. Осталось дождаться показателей в июне, но пока всё выглядит так, что деловая активность находится в небольшом плюсе.
Возражение состоит в том, что PMI показатель скорее настроений, чем твердых данных. Ситуация, когда PMI находится в минусе, а экономика растет, случалась неоднократно. Вполне возможно и обратное. В любом случае, по сравнению с показателями 2023−2024 годов, когда индексы доходили до 54−55 пунктов, нынешний рост выглядит довольно скромно.
Безработица
Она остается предельно низкой. После некоторого роста в марте она упала до 2,3% в апреле, что является историческим минимумом. Для сравнения: год назад показатель был 2,8%, а средний уровень безработицы за последние пять лет превышал 4%. Это ключевой элемент перегрева экономики — попытка удовлетворить повышенный спрос приводит к росту найма. Говорить о спаде при сверхнизкой безработице вряд ли возможно.
Но и здесь всё не так однозначно: к примеру, индекс HH говорит о том, что количество резюме на одну вакансию активно растет, составляя сейчас более 5:1. В период наиболее жесткого для работодателей рынка труда оно составляло около 3−4:1. Нынешний показатель является близким к среднестатистическому и не может напрямую говорить ни о бурном росте, ни о спаде экономики.
В целом же следует помнить очевидную максиму: рынок труда — почти всегда запаздывающий индикатор. Как правило, компании начинают массовые увольнения только когда имеют несколько месяцев или даже кварталов спада. В условиях России, где во многих секторах увольнения не практикуются в принципе (вместо них, например, идет сокращение зарплаты или рабочего времени), тем более этот индикатор стоит применять с осторожностью.
Кредитование
Здесь всё довольно очевидно: кредитование под давлением сверхвысоких ставок рефинансирования и жестких макропруденциальных мер замедляется, а кое-где и вовсе замораживается. К примеру, быстро падает средний размер лимитов по кредитным картам. Кроме того, мы фиксируем обвал в автокредитах, в ипотеке (в обеих сферах — более чем на 50%), в розничном кредитовании и так далее. Объем кредитов бизнесу также падает.
Тем не менее, хотя кредит и крайне важен для экономики, один только его спад в российских условиях говорить о рецессии не может. Если говорить о бизнесе, то он часто развивается либо за счет разнообразных льготных кредитов или даже бюджетных средств, либо за счет собственных денег. Что касается граждан, то они за счет роста доходов на протяжении двух лет подряд аккумулировали на своих счетах колоссальные средства и могут увеличивать потребительские расходы, даже не залезая в долги. Российская экономика в целом менее зависима от заемных средств чем, например, американская. Сокращение кредитования — существенный, но не исчерпывающий сигнал.
Вопрос интерпретации
В целом опрошенные «Известиями» эксперты не считают, что рецессия уже на пороге. Ованес Оганисян, директор аналитического департамента «Цифра брокер», заметил, что результаты I квартала были неважными: рост ВВП составил 1,4%, снизился вклад чистого экспорта, замедлился рост потребления. Но есть и противоположные тенденции:
— Продолжается рост инвестиций: по последним данным, они выросли на 8% за январь-май. Также растут госрасходы. Исследования ЦМАКП и ИАН РАН указывают на возвращение к более энергичному росту, чем в первом квартале. Строители стараются побыстрее сдать жилье покупателям, чтобы получить средства со счетов эскроу. А рекордные прошлогодние прибыли во многих секторах дают возможность компаниям приступить к намеченным инвестиционным планам или завершить инвестиции, начатые в прошлом цикле. Потребление за январь-май растет на 2%, и значительно растут госрасходы. Все составляющие ВВП кроме чистого экспорта показывают рост. Но, возможно, в министерстве видят картину иначе, — указывает эксперт.
Руководитель отдела макроэкономического анализа ФГ «Финам» Ольга Беленькая, в свою очередь, констатирует замедление темпов роста экономики, с чем согласны все.
— Оно связано с вероятным исчерпанием возможностей модели роста 2023−2024 годов (для продолжения действия которой перестало хватать свободных ресурсов) и с действиями ЦБ и Минфина, направленными на замедление высокой инфляции (для чего было необходимо «управляемое» охлаждение экономики). Дискуссия о состоянии экономики между руководителями экономического блока на ПМЭФ — это вопрос интерпретации фактических данных и опросов бизнеса, — резюмирует Ольга Беленькая.
Если в целом текущую экономическую ситуацию всё еще можно рассматривать как «мягкую посадку», то по видам экономической деятельности динамика сильно неоднородна, данные разнонаправленные, считает эксперт.
— Скорее они говорят в пользу продолжения роста экономики в этом году (наш прогноз — примерно на 1,5%), хотя это значительно более медленные темпы, чем в 2023—2024 годах, и ниже, чем предполагает апрельский прогноз Минэка (2,5%). По итогам года рецессия не ожидается, хотя с учетом уже случившегося сокращения ВВП в I квартале 2025 года на 0,6% по отношению к предыдущему кварталу с коррекцией на сезонность, нельзя полностью исключить внутригодовую техническую рецессию. Однако риски связаны с неоднородной динамикой экономической активности по отраслям и с неизбежным запаздыванием экономических данных, — отмечает собеседница «Известий».
