Теперь экономические связи предлагается строить на основании политических союзов, а не наоборот. С кем дружим, с теми и торгуем. ЕС собирается покупать сжиженный природный газ (СПГ) в США (на крайний случай, в Катаре), а мы рассчитываем на рост поставок газа в Китай и другие страны Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). Для ЕС в результате вырастет цена газа. Вернее, она уже выросла, но пока еще есть альтернатива — российский трубный газ или СПГ, что не дает совсем «обнаглеть» поставщикам американского СПГ. Для нас же итогом становится потеря премиального экспортного рынка, логистические и инвестиционные сложности для проектов СПГ, и снижение экспортных цен на газ, то есть доходов компаний и бюджета, которые использовались на благо нашей экономики.
Впрочем, по мнению опрошенных «РГ» экспертов, Россия, как поставщик энергоресурсов, находится в более выигрышном положении нежели ЕС. По мнению директора по исследованиям «Имплемента» Марии Беловой, у Газпрома еще есть 2,5 года, чтобы найти альтернативные источники дохода (вместо экспорта в Европу трубного газа). В случае успеха, прекращение последних поставок в ЕС, будет не столь ощутимой. Это уже не тот масштаб убытков, которые пережила компания в 2022 года.
Напомним, экспорт «Газпрома» в ЕС в 2021 году составил около 150 млрд кубометров, в 2024 году — в ЕС (плюс Молдавия) ушло примерно 32 млрд кубометров газа. В этом году из-за прекращения транзита нашего газа через Украину, поставки еще снизятся приблизительно на 16 млрд кубометров. Но есть еще СПГ. Около половины нашего экспорта СПГ уходило в страны ЕС, а это около 22−24 млрд кубометров газа (16−17 млн тонн сжиженного газа).
Белова отмечает, что часть объемов российских действующих СПГ проектов законтрактована европейскими компаниями. Пока непонятно, как ЕС в рамках реализации дорожной карты по отказу от газа из РФ будет обеспечена их юридическая защита. Вполне возможно, что европейцы продолжат покупать российские объемы, но буду реализовывать их за пределами ЕС. Что касается будущих проектов, то они будут достаточно конкурентоспособными, и с учетом того, что растущие рынки сбыта СПГ находятся не в Европе, наш СПГ найдет свои рынки в странах АТР и Ближнего Востока, считает эксперт.
Схожий взгляд у руководителя практики Kept по оказанию услуг компаниям нефтегазового сектора Максима Малкова. Российские компании-экспортеры СПГ уже оптимизировали логистические операции таким образом, чтобы поставки с любых российских СПГ-заводов могли быть осуществлены в любую точку мира, поясняет он. Поэтому даже полный отказ ЕС от российского СПГ, не парализует его экспорт, а лишь может несколько снизить маржинальность за счет более дорогой логистики — затрат на фрахт до более удаленных рынков. Учитывая, что рынок СПГ пока еще насыщается предложением медленнее, чем растет спрос, мы можем ожидать перераспределения поставок. После отказа от российского СПГ объемы других (в первую очередь, географически близких) поставщиков уйдут в Европу, а российские поставки займут освободившиеся ниши на других рынках, уточняет Малков.
Упоминание про логистику не случайно. Основной поток экспорта СПГ в Европу из России идет с арктических проектов, а небольшая часть с проектов на Балтике. Поставки по восточному маршруту Северного морского пути так и не налажены на постоянной основе, а в случае отказа ЕС от покупки СПГ из России, его придется возить с Балтийский и Арктических проектов через половину земного шара, что совсем нельзя назвать дешевым способом транспортировки. Кроме того, отказ ЕС может создать серьезные проблемы для принятия решений об инвестициях всех запланированных проектов по производству сжиженного газа в России на Балтике и в Арктике.
С точки зрения ведущего аналитика Freedom Finance Global Натальи Мильчаковой, перспективы новых СПГ-проектов НОВАТЭКа в Арктике или «Газпрома» на Балтике будут связаны с поставками через Севморпуть в азиатском направлении, и именно поэтому компания озаботилась собственным производством новых ледоколов-газовозов. Запланированные проекты могут сдвинуться по срокам вперед, и это уже происходит, но они все равно будут реализованы, поскольку в Азии есть большой спрос на российский газ, считает эксперт.
Дело, правда, в масштабах задержки. Мировое предложение СПГ, действительно, растет не теми темпами, как ожидалось, но все же оно увеличивается. Причем, по некоторым оценкам, пик ввода новых мощностей производства СПГ в США и Катаре придется на 2026−2027 год, суммарно на 73−85 млн тонн в год (100−117 млрд кубометров газа). Такой объем может полностью закрыть растущий спрос. А увеличение производственных мощностей запланировано также в других странах. Мы можем просто не успеть к дележу «пирога».
С другой стороны, замглавы Фонда национальной энергетической безопасности Алексей Гривач считает, что угрозы Еврокомиссии, это дипломатический маневр в рамках идущего переговорного процесса вокруг Украины. Физически можно отказаться от чего угодно. Вопрос в последствиях и задачах. Последствия могут быть серьезными, а задачи формулируются самым детским образом — типа назло бабушке отморожу уши.
Такого же мнения придерживается Мильчакова. С очень высокой вероятностью отказа ЕС от газа из РФ так и не произойдет, уверена она. У Европы такие возможности уже были: первая — когда были взорваны «Северные потоки», вторая — когда с начала 2025 года был прекращен транзит российского газа через Украину. Но в обоих случаях европейские импортеры только продолжали наращивать импорт российского газа.
Иной взгляд у Беловой. По ее словам, сейчас доля российского газа в потреблении ЕС составляет всего чуть более 10 процентов (в 2021 году превышала 40%), задача по его замещению к концу 2027 года является вполне достижимой. На глобальном рынке СПГ к тому моменту должен сформироваться профицит после запуска крупных производственных активов прежде всего в США и Катаре. Что касается цены этого замещения, потребитель будет платить ту цену, которая будет формироваться на спотовом рынке, которая в свою очередь будет зависеть от состояния газовых рынков США — основного поставщика СПГ в Европу и АТР — крупнейшего потребителя СПГ в мире. Поскольку сейчас США ведут торговые войны, стоимость их газа для Старого света может оказаться несравнимо выше не только российского голубого топлива, но и любого другого.
Малков также считает, что намерения по отказу от российского газа вполне коррелируют со среднесрочными целями ЕС по сокращению потребления природного газа в экономике и энергетике в целом. В период с 2021 по 2024 года потребление газа в ЕС упало примерно на 20% или более чем на 80 млрд кубометров в годовом выражении. Эта тенденция сохраняется в настоящее время: страны ЕС сократили потребление газа на 15,6% в период с апреля 2024 года по март 2025 года, превысив добровольный целевой показатель блока в 15%. Если тренд продолжится и дальше, то к концу десятилетия потребление газа здесь упадет еще на 70−80 млрд кубометров в год, что позволит отказаться от российского газа, вообще не замещая его другими источниками поставок. Если сокращение газопотребления в ЕС будет менее интенсивным, то отказ от российского газа все равно будет технически возможен, но останется вопрос цены, которую придется заплатить европейским потребителям. Напрямую, приобретая более дорогой СПГ у других поставщиков, или косвенно — в результате последствий деиндустриализации, дестабилизации региональной энергосистемы и роста цен на электроэнергию по мере замещения природного газа на другие, более дорогие источники генерации, уточняет Малков.
