Поводом для проверки положений ст. 302 Гражданского кодекса, которая определяет порядок истребования имущества из чужого незаконного владения, стала жалоба жительницы Судака Татьяны Панкратовой. В 2020 году она приобрела квартиру у местной муниципальной служащей, которая двумя годами ранее приватизировала служебное жилье. Однако в 2021 году прокурор Судака потребовал признать недействительным решение о приватизации, поскольку чиновница не стояла на учете как нуждающаяся в жилье. Суд постановил вернуть квартиру государству, хотя городская администрация этого даже не требовала (в суде ее представитель утверждал, что власти имели полное право разрешить приватизацию квартиры).
Панкратова доказывала в КС, что является добросовестным приобретателем.
Перед заключением сделки она запросила сведения из ЕГРН и убедилась в отсутствии арестов, обременений и залогов в отношении квартиры, проверила давность владения жильем, то есть проявила «должную степень заботливости и осмотрительности», а значит, не может отвечать за ошибки, допущенные в свое время государством. Тем не менее в 2023 году Судакский горсуд признал решение горадминистрации о передаче жилья чиновнице недействительной сделкой и постановил вернуть квартиру в муниципальную собственность. Это решение устояло во всех вышестоящих инстанциях.
КС, однако, пришел к выводу, что суды некорректно применили спорную норму в деле заявительницы. Одним из условий, которые дают право истребовать имущество из чужого незаконного владения, в том числе у добросовестного приобретателя, является факт выбытия этого имущества из владения собственника помимо его воли. Это может быть утеря или хищение, но в данном случае администрация сама издала акт о приватизации служебной квартиры и передала документы, необходимые для регистрации нового владельца.
«Наличие такого акта не может не создавать у граждан при приобретении ими жилых помещений разумной уверенности относительно обоснованности и законности их предоставления первоначальным приобретателям», — отмечается в постановлении КС.
И даже если впоследствии решение о приватизации жилья было признано незаконным, это еще не повод для его истребования у добросовестного приобретателя. Применительно к публичной собственности такой подход «обнаруживает противоречие» конституционному принципу поддержания доверия к действиям публичной власти, указал суд.
КС не стал дисквалифицировать спорную норму, однако уточнил, что ее применение возможно только в случае, когда судами установлено: местные власти сами не совершали действий, направленных на отчуждение жилья. Впрочем, добавляет КС, это не отменяет право властей или выступающего в защиту публичных интересов прокурора применять другие меры по восполнению имущественных потерь — например, предъявлять требования к виновным в них лицам или выгодоприобретателям.
Юрист Евгений Антонов, представлявший Татьяну Панкратову в КС, отмечает, что суд принял во внимание не только доводы жалобы, но и позицию представителей Госдумы и Совета федерации, которые квалифицировали произошедшее как судебную ошибку. Они обратили внимание на два существенных факта: во-первых, прокуратура не представила доказательств, свидетельствующих о недобросовестности автора жалобы, а во-вторых, заявительница полагалась на законность всех действий администрации по приватизации жилья и регистрации. Антонов говорит, что теперь его доверительница намерена добиваться пересмотра решения суда первой инстанции.
