Казахстан может выйти из состава ОПЕК+. Обсуждение этого вопроса на заседании альянса 3 мая не исключают эксперты, опрошенные «Известиями». Накануне министр энергетики республики Ерлан Аккенженов публично заявил, что страна будет руководствоваться национальными интересами, а не интересами альянса. Аналитики допускают возможность цепной реакции, особенно среди государств с ограниченными инвестиционными программами и бюджетными дефицитами. О том, какие решения может принять картель, — в материале «Известий».
Почему Казахстан может выйти из ОПЕК+
Перед очередным заседанием ОПЕК+, которое состоится 3 мая, министр энергетики Казахстана Ерлан Аккенженов заявил, что при определении уровня добычи нефти страна будет руководствоваться национальными интересами, а не интересами альянса ОПЕК+.
— Мы постараемся скорректировать наши действия. Если партнеры, если мы не будем удовлетворены корректировкой наших действий, то снова будем действовать в соответствии с национальными интересами со всеми вытекающими последствиями, — заявил он в интервью Reuters.
По его словам, Казахстан не может сократить добычу на трех своих крупных нефтяных проектах, поскольку они контролируются иностранными компаниями, особенно на месторождении «Тенгиз», возглавляемом компанией Chevron.
Генеральный директор Независимого аналитического агентства нефтегазового сектора («НААНС-Медиа») Тамара Сафонова напомнила: по расчетам ОПЕК, совокупное компенсационное ограничение может составить 1,299 млн баррелей в сутки с апреля 2025-го по июнь 2026 года.
При этом добыча без учета газового конденсата в марте, по данным ОПЕК, составила 1,85 млн баррелей в сутки, прежде всего на фоне роста разработки на месторождении «Тенгиз».
— Если западные мэйджоры вышли из акционерного капитала российских нефтяных компаний на фоне санкций, то акционерами месторождения «Тенгиз» в Казахстане через компанию «Тенгизшевройл» являются Chevron (США) — 50%, Exxon Mobil (США) — 25%, «Казмунайгаз» (Казахстан) — 20% и «Лукойл» (Россия) — 5%. По сути, Казахстан в лице «Казмунайгаз» не имеет решающего голоса при формировании планов по добыче сырья, — отметила собеседница «Известий».
Таким образом, с одной стороны, Казахстан поддерживает приверженность «дальнейшему сотрудничеству в рамках ОПЕК+», разделяет принципы балансировки и предсказуемого ценообразования на рынке нефти, с другой стороны, не имеет формальных рычагов влияния на акционеров тенгизского месторождения, добавила Тамара Сафонова.
— Это еще раз подчеркивает целесообразность инвестиций собственного капитала в стратегические энергетические проекты", — отметила эксперт.
В перспективе Казахстан может увеличить добычу на 1 млн баррелей в сутки, полагает ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков. По данным ОПЕК, по итогам 2024 года фактический объем добычи нефти в Казахстане составил 1,85 млн баррелей в сутки.
— Это очень опасная история для всей ОПЕК+. Казахстан не может управлять добычей в стране, так как большинство проектов реализуется на условиях СРП с иностранными участниками. То, что извлекает национальная компания, идет на внутренний рынок, а сократить объемы в ущерб потребностям страны Астана не может, — добавил эксперт.
Последует ли цепная реакция
Вполне логично, что после казахского демарша на рынке заговорили о том, что заявление Астаны может стать прелюдией к выходу республики из альянса ОПЕК+, который последние годы старался удержать мировые цены на нефть в диапазоне $70−90 за баррель. При этом Казахстан среди прочих был одним из злейших нарушителей договоренностей объединения. Больше него нарушал только Ирак.
Напомним, что страны ОПЕК+, которые превышали квоты на добычу и затем пообещали ее дополнительно сократить в качестве компенсации, представили планы по выполнению своего намерения. Общий объем этой компенсации должен составить 4,572 млн баррелей. Сокращение началось в апреле и будет длиться по июнь 2026 года. Ирак должен будет за этот период компенсировать перепроизводство 1,934 млн баррелей в сутки, Казахстан — 1,299 млн баррелей, Россия — 0,691 млн, ОАЭ — 0,386 млн, Кувейт — 0,150 млн, Оман — 0,097 млн и Саудовская Аравия — 0,015 млн баррелей в сутки.
При этом стоит отметить, что еще в 2023 году Нигерия и Ангола хотели изменить свои квоты на добычу в сторону увеличения. Уже тогда на рынке говорили о том, что такое поведение участниц может привести к развалу ОПЕК+, однако раскола не последовало. По мнению экспертов, сейчас такой исход тоже маловероятен.
— На данный момент выход Казахстана из ОПЕК+ маловероятен. Заявление министра — это прежде всего политико-дипломатический сигнал, отражающий внутренние экономические приоритеты страны. Казахстану важно демонстрировать партнерам и инвесторам, особенно западным, независимость в энергетической политике, особенно на фоне растущих затрат бюджета и давления на валютный рынок, — полагает управляющий партнер Kasatkin Consulting Дмитрий Касаткин.
По его мнению, реальный выход из соглашения в краткосрочной перспективе может нанести ущерб самой же республике: страна критически зависит от экспорта нефти, а механизм ОПЕК+ обеспечивает относительную ценовую стабильность. Более того, Казахстан уже неоднократно не соблюдал квоты в полном объеме, и в рамках альянса это воспринималось с определенным допущением — такая гибкость и есть преимущество формата.
— Что касается других участников, — возможность цепной реакции не исключена, особенно среди стран с ограниченными инвестиционными программами и бюджетными дефицитами, например, Ангола уже объявляла о выходе. Но такие решения будут точечными и вряд ли подорвут структуру альянса в целом, — считает собеседник «Известий».
По словам Игоря Юшкова, в случае развала сделки на рынке появятся дополнительные 4,5−4,8 млн баррелей нефти в сутки.
Управляющий партнер WMT Consult Екатерина Косарева напоминает, что формат ОПЕК+ был сформирован в ноябре 2016 года именно из-за недовольства многих нефтедобывающих стран ценами на топливо.
— В тот год стоимость нефти снижалась до $30 за баррель. При развитии самого худшего сценария не исключу падения цен до таких уровней. Тем более что сейчас рынок и так перенасыщен. Тем более что на фоне тарифных войн мировой рынок пересматривает прогнозы по спросу в сторону понижения, — считает она.
В Минэнерго РФ, минэнерго Республики Казахстан и ОПЕК не ответили на вопросы «Известий».
Возможен ли пересмотр политики ОПЕК+
Доцент Финансового университета при правительстве РФ Валерий Андрианов убежден, что абсолютно все государства — члены ОПЕК+, а не только Казахстан, считают приоритетом интересы своей страны, а не картеля.
— Существование альянса имеет смысл до тех пор, пока он этим интересам отвечает. А они заключаются в поддержании стабильно высоких цен на нефть и, как следствие, пополнение бюджета стран-участниц. Думаю, что в Астане прекрасно понимают: выход из ОПЕК+, с одной стороны, стал бы нежелательным прецедентом и ослабил бы позиции картеля, а с другой стороны — дал бы психологический эффект, приведший бы к снижению цен на нефть еще до того, как Казахстан «выбросит» на рынок дополнительные объемы сырья. И потери от такого шага были бы больше, чем доходы от увеличившегося экспорта, — отметил эксперт.
Он считает, что в данном случае мы видим скорее попытку надавить на ключевых участников альянса — Россию и Саудовскую Аравию — с целью переложить на них основной груз сдерживания производства сырья.
— Мол, от развала ОПЕК+ больше всего пострадают Эр-Рияд и Москва в силу наибольших масштабов экспорта, так пусть они и снижают добычу. Кстати, именно эти две страны и так брали на себя дополнительные «самоограничения», помимо официально установленных квот ОПЕК+. И это, судя по всему, позволяет отдельным участникам сделки надеяться на то, что они окончательно возьмут на себя роль замыкающих поставщиков и даже закроют глаза на некоторое увеличение добычи «младшими партнерами» по альянсу, — добавил Валерий Андрианов.
Однако, по его словам, ни Саудовская Аравия, ни Россия не готовы к дальнейшему сокращению своей добычи для удовлетворения аппетитов других участников сделки. Тем не менее, несмотря на такие демарши, которые ослабляют альянс, его полный развал был бы невыгоден всем его участникам, в том числе Казахстану.
— Позиция Астаны сама по себе не станет катализатором пересмотра политики ОПЕК+, но она — часть более широкой тенденции. Мы наблюдаем усиление разнобоя интересов внутри альянса, особенно между странами с большими инвестиционными возможностями и государствами с ограниченным потенциалом наращивания добычи. Скорее всего, в ближайшие месяцы ОПЕК+ будет вынуждена пересматривать формулу участия и подход к квотам — возможно, появится больше «кастомизации» условий для отдельных стран, — полагает Дмитрий Касаткин. Он отметил, что ОПЕК+ остается важным координационным инструментом, но ее устойчивость всё больше зависит от способности учитывать диверсифицированные национальные интересы участников.
