В ревущие 20-е Америка въехала, шумя двигателями первых автомобилей Генри Форда. Первая мировая война недавно закончилась, и люди возвращаются к мирной жизни. Улицы Нью-Йорка и Чикаго двигаются в ритме джаза, который стал символом свободы и отказа от старых устоев. Стиль арт-деко с четкими линиями и дорогими материалами захватывает здания, ювелирные изделия и мир моды. Городские пейзажи наполняются звуками радио: новости, музыка, радиопостановки и реклама проникают во все уголки страны через радио.
Сухой закон, действующий с 1920 по 1933 год, никак не мешает общему веселью — весь алкобизнес ушел в подпольные бары и казино — «спикизи» (speak easy), — которые предлагают всем желающим выпить контрабандного виски или шампанского.
Громче и дольше всего гремели на Уолл-стрит. Ценные бумаги продаются и покупаются с бешеной скоростью, порождая мифы о легком заработке. Брокеры и спекулянты, вооруженные телефонными трубками, зарабатывают целые состояния в короткие сроки.
Казалось, золотое время никогда не закончится. Индекс Dow Jones Industrial Average (DJIA) вырос в шесть раз: с 63 пунктов в августе 1921 года до 381 пунктов в сентябре 1929 года. Компании торговались с сумасшедшим значением отношения цены к прибыли — P/E больше 15 — на фоне десятилетнего роста.
Осенью 1929-го котировки акций начали снижаться. К 24 октября индексы опустились на 20% от максимума, чтобы в тот самый «черный четверг» обрушиться на 11%. Тогда ситуацию спасли банки, которые начали откупать ценные бумаги, и к закрытию рынок почти восстановился.
Но панику инвесторов было уже не остановить. На следующей неделе — в «черный понедельник» — рынок упал на 13%, в «черный вторник» — еще на 12%.
Вспомните 2022 год и февральский обвал российского рынка. Вспомните, сколько отчаяния было в комьюнити инвесторов, которые переживали, что рынку конец. А падение было всего 45,5%. И уже в следующем году индекс обновил максимумы!
А теперь представьте, что пережили американские инвесторы, когда рынок, падавший два года, к лету 1932 года обвалился на 89% от своего пика. И не восстанавливался до 1954 года!
Как это пытались предотвратить?
Почему все так стремительно рухнуло? Как это часто бывает, кризисные факторы копились и набирали критическую массу не один день.
Фондовый рынок и акции того времени рассматривались обществом совсем иначе, нежели сейчас. На фоне такого долгого и устойчивого роста рынка считалось, что биржа — легкие деньги. Промышленные магнаты, шоферы, домохозяйки — все бросились к брокерам, чтобы скупать акции в надежде сколотить состояние.
Новая индустрия брокерских домов позволяла обычным гражданам, которые мало смыслили в фондовом рынке, покупать акции на заемные средства. Самое забавное, что займы обеспечивались теми самыми акциями, которые покупали на эти «плечи». Условия были крайне комфортные: покупатель вносил 10% от цены, а остальное занимал. Кредитные деньги заполонили фондовые рынки, гоня котировки вверх.
Нельзя сказать, что нарастающей проблемы никто не замечал. На бухнущий от сомнительно обеспеченных займов фондовый рынок Федеральный резерв (ФРС) скептично смотрел еще в 1928 году. Управляющие Федеральных резервных банков и Совет Федерального резерва считали, что такие масштабные спекуляции отвлекают деньги от торговли и промышленности.
Помимо этого, регулятор ссылался на закон, по которому средства Федеральных резервных банков не должны были использоваться для финансирования спекулятивной деятельности.
Чтобы решить проблему, в 1928 году ставку ФРС подняли с 4% до 5%. Логика была простая: банкам стало бы дороже занимать деньги у ФРС, а значит, и конечные заемщики стали бы платить больше по своим займам. Это могло охладить пыл спекулянтов, привыкших торговать на заемные деньги.
В 1929 году борьбу с раздутой биржей продолжили. Совет ФРС попросил резервные банки отклонять запросы на кредиты от банков, которые выдают займы биржевым спекулянтам. Также Совет сделал общественное заявление об опасности спекуляций на бирже.
Резервный банк Нью-Йорка хотел действовать еще жестче и требовал еще раз повысить процентную ставку Центрального банка. Регулятор несколько раз отказывал Нью-Йорку, но в конце концов сдался, и в августе 1929 года ключевая ставка поднялась с 5% до 6%.
Последствия стали для всех неожиданностью. Из-за золотого стандарта, которого придерживалось большинство стран, другим ЦБ вслед за ФРС пришлось повышать ключевые ставки, из-за чего ДКП ужесточилась во всей Европе и страны оказались в рецессии.
Жесткая монетарная политика сделала покупку акций в кредит дорогим предприятием, и цикл вложения больших средств в фондовый рынок начал прерываться.
В сентябре 1929 года, когда цены на акции начали колебаться, падения быстро отыгрывались. Некоторые финансовые инфлюенсеры того времени, например президент National City Bank (ныне Citibank) — Чарльз Эдвин Митчелл, призывали продолжать покупать ценные бумаги. Чтобы поддержать бычий рынок, они даже покупали пакеты акций по высоким ценам и трубили об этом во всех СМИ. Но попытка провалилась, и рядовой инвестор начал продавать.
Дурные деньги.
Куда же ушли деньги с фондовой биржи после того, как игроки массово начали закрывать позиции? Они потекли в коммерческие банки Нью-Йорка.
На первый взгляд может показаться, это позитивный фактор и для населения. Но требования к резервам кредитных институтов росли пропорционально объему средств на депозитах. Помимо этого, вкладчики начали снимать наличные, что уменьшало количество доступных денег у банка, а чеки, которые были основным средством внесения средств на счет, долго обрабатывались, задерживая денежные поступления.
Но это еще цветочки. Помните, как торговал среднестатистический американский инвестор 1920-х? Много и с многократным «плечом». А знаете, что в это время делали банки? Выдавали миллионы долларов под залог ценных бумаг, которые обращались на фондовом рынке. Да-да, те самые, что обвалились.
В какой-то момент разрыв между имеющимися деньгами и требованиями вырос настолько, что коммерческие банки просто не могли обеспечивать необходимые резервы.
Федеральный резервный банк Нью-Йорка взял быка за рога: приобрел государственные ценные бумаги (аналог ОФЗ), ускорил кредитование и снизил процентную ставку по собственным займам. Нью-Йорк заверил коммерческие банки, что предоставит все необходимые средства для резервов.
Так, общие банковские резервы выросли, ограничения по ним ослабли и нью-йоркские банки продолжили обслуживать бизнес и частных клиентов. Все это помогло сдержать процентные ставки по краткосрочным займам, которые часто взлетают вверх во время финансовых кризисов и еще больше тормозят экономику.
Совету ФРС и другим резервным банкам такие действия Нью-Йорка казались спорными, но сейчас понятно, что такая политика сдержала кризис на короткой дистанции. Фондовый рынок рухнул, но банки, которые оказались близко к эпицентру бури, продолжали работать.
Хотя банки оказались под защитой, крах фондового рынка продолжал подрывать торговлю и производство. Инвесторы и потребители были напуганы. Люди потеряли свои сбережения, боялись за свою работу и не были уверены, что смогут оплатить счета, которые завтра окажутся в почтовом ящике.
Продажи дорогих товаров, например автомобилей, упали. Промышленные гиганты, вроде Ford Motors, увидев падение спроса, замедлили производство и отправили рабочих в неоплачиваемый отпуск. Безработица выросла, и экономический спад продолжился.
Сам по себе кризис, известный как «черный четверг», быстро сошел на нет, и уже осенью 1930 года казалось, что возврат к экономическому росту неизбежен. Однако проблемы в другой части финансовой системы превратили резкий, но короткий шок в самый длинный кризис в современной истории — в Великую депрессию.
Выводы.
Черный четверг 1929 года преподал три важных урока.
Во-первых, регуляторы, будь то ФРС или ЦБ, должны крайне осторожно работать с фондовым рынком. Обнаруживать финансовые пузыри, а самое главно их аккуратно «сдувать» — крайне непростая задача и агрессивное использование ДКП для усмирения инвесторов может привести к неожиданным последствиям.
Во-вторых, последствия подобных кризисов фондового рынка возможно минимизировать, следуя схеме, которую разработал Федеральный резервный банк Нью-Йорка в 1929 году. А чтобы вернуть доверие инвесторов к фондовому рынку и пресекать рыночные манипуляции в 1934 году создали независимый контролирующий орган — Комиссию по ценным бумагам и биржам США (SEC).
В-третьих, большая масса необеспеченных кредитов может повлечь за собой страшные экономические последствия.
Статья подготовлена аналитиками Market Power специально для проекта Финансы Mail
«Данная информация носит исключительно информационный (ознакомительный) характер и не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией».
