Сырьевой базой для хаба станет не только газ из нашей страны, а также из Ирана и Азербайджана, но и поставки сжиженного природного газа (СПГ) от всех возможных экспортеров. Об увеличении мощности газопроводов из России в Турцию пока речи не идет. Хотя изначально идея хаба привязывалась именно к такому варианту развития.
Пикантности ситуации придают заканчивающиеся в 2025—2027 году долгосрочные контракты Турции на поставку газа с Россией и Ираном. Новые соглашения Турция постарается продавливать на выгодных для себя условиях, с учетом перспектив дополнительных объемов торговли через создаваемый газовый хаб. В прошлом году в западных информационных агентствах появлялись сообщения, что Анкара уже воспользовалась сложной ситуацией с экспортом газа из России после подрыва «Северных потоков» и добилась отсрочки до 2024 года платежей по счетам за российский газ на сумму 600 млн долларов. Сейчас у Турции появился козырь в рукаве для выгодного заключения будущих контрактов.
Турецкий парламент на днях одобрил законопроект, позволяющий экспортировать произведенный из импортируемого газа СПГ. Проблема в том, что в Турции пока нет заводов по сжижению газа и пока не было официальных заявлений о планах по их строительству, которое, как правило, занимает несколько лет. Но, возможно, законопроект также облегчит реэкспорт импортного СПГ из Турции, хотя запрета на такие операции в стране сейчас нет.
Кроме того, мощности турецких подземных хранилищ газа (ПХГ) планируется увеличить вдвое с 5,8 млрд кубометров до 12 млрд кубометров. Также на прошлой неделе министр энергетики Турции Алпарслан Байрактар в интервью Financial Times сообщил, что Турция ведет переговоры с американской ExxonMobile о ежегодных поставках 2,5 млн тонн СПГ в течение 10 лет. Да и собственную добычу газа страна планирует нарастить.
То есть с поставками газа у Турции проблем нет. Как сообщил «РГ» замглавы Фонда национальной энергетической безопасности Алексей Гривач, в некотором смысле хаб уже функционирует. Часть импортируемого газа перепродается турецкими компаниями в Европу, в основном через Болгарию. Проблем с наращиванием импорта газа у Турции нет. Только у Азербайджана нет избыточных мощностей для транспортировки дополнительных объемов, поскольку их расширяют синхронно с развитием добычи.
При собственном потреблении газа в чуть более 50 млрд кубометров в год Турция уже располагает трубопроводной инфраструктурой, включая транзитную, пропускной способностью 82 млрд кубометров и приемными терминалами СПГ в 26 млрд кубометров, отмечает директор по исследованиям компании «Имплемента» Мария Белова. К 2030 году суммарные мощности увеличатся на 30 млрд кубометров. Таким образом, с точки зрения собственной инфраструктуры страна уже сегодня может рассматриваться как перспективный хаб. Другое дело, что узким местом для поставок газа в Европу является как раз европейская газопроводная инфраструктура — потребуется увеличение мощностей Трансбалканского и Трансадриатического (ТАР) газопроводов.
Белова уточняет, что по европейскому продолжению «Турецкого потока» поставки российского газа идут в Европу в основном по долгосрочным контрактам, поэтому использовать его для торговли через хаб едва ли получится в ближайшем будущем.
По мнению доцента Финансового университета при Правительстве РФ Валерия Андрианова, велика вероятность расширения мощностей TAP. По нему в 2023 году было прокачано в Южную Европу 11,8 млрд кубометров азербайджанского газа. Сейчас обсуждаются планы по созданию второй очереди ТАР, что позволит увеличить общую пропускную способность магистрали до 20 млрд кубометров в год. Уже к концу 2025 года будет реализован первый этап и газопровод сможет принимать дополнительно 1,2 млрд кубометров азербайджанского газа.
Это совсем небольшие объемы, к тому же в них никак не участвуют дополнительные объемы газа из России или Ирана. Поэтому, вероятнее всего, ставка будет сделана на СПГ.
По словам Беловой, мощности приемных терминалов СПГ в Турции в среднем по году загружены примерно наполовину. Соответственно, есть значительный потенциал для реэкспорта газа уже под своим флагом. Кроме того, в случае отсутствия договоренности по расширению европейской трубопроводной инфраструктуры Турция может построить свои мощности по сжижению газа (не обязательно крупнотоннажные) и экспортировать газ соседей или свой.
Как отмечает Андрианов, газовый хаб — это не просто перевалочный пункт для физических объемов сырья, а центр торговли и ценообразования. Именно поэтому Анкара пытается «замкнуть на себя» избыточные потоки газа, которые не будут иметь трубопроводного выхода на Европу. Так, помимо роста собственной добычи, Турция намерена увеличить закупки СПГ, переговоры на этот счет ведутся. Если Европа намерена полностью запретить поставки российского СПГ (сейчас в ЕС идет обсуждение запрета на импорт СПГ из нашей страны), то российские объемы могут переориентироваться — и в физическом выражении, и виртуально — на ту же Турцию, которая может частично перехватить у северо-западной Европы роль ведущего регионального газового хаба. И тут даже не нужны большие портовые мощности или резервуары для хранения СПГ — ключевой вопрос именно финансово-организационный, то есть необходимо создавать механизмы торговли газом, привлекательные для продавцов и покупателей. А сам СПГ может в момент совершения сделок находиться в газовозах в любой точке мира. Именно в этом и заключается идеология газового хаба.
Другое дело, что наши мощности по производству СПГ пока тоже ограничены, как и количество газовозов, способных вывозить сжиженный газ с Арктических заводов. Впрочем, вполне возможно, что к идее расширения газопроводных мощностей из России в Турции также в ближайшем времени стороны вернутся.
