В этом сценарии рост ВВП в 2024 году, хотя и замедлится с рекордных 3,6% в 2023-м, но лишь до 2,8% — и в последующие годы удержится на уровне 2,3−2,4%, что выше показателей, на которые способна экономика РФ без адаптации и стимулирующих мер.
Во вторник на заседании правительства Минэкономики представило сценарные условия и основные параметры прогноза социально-экономического развития до 2027 года. Базовый вариант прогноза де-факто является и целевым. По словам главы Минэкономики Максима Решетникова, он учитывает все реализуемые и планируемые меры, в том числе в рамках новых нацпроектов и реализации послания президента, и по оценке министра, является реалистичным.
Среди рисков, которые остаются для экономики, — замедление мировой и экономик основных торговых партнеров РФ, продолжение санкционного давления и недостаточность внутреннего предложения в условиях зажатого рынка труда — их реализация учтена в консервативном сценарии, который также был представлен правительству, но в публичный доступ не попал.
В базовом варианте Минэкономики прежде всего пересмотрело оценки роста ВВП в 2024 году — они повышены до 2,8% в 2024 году (в сентябрьском прогнозе речь шла о 2,3%), хотя и будут ниже 3,6% роста экономики в 2023 году.
В 2025—2026 годах показатель ожидается на уровне 2,3%, в 2027 году — 2,4%. Это выше консенсуса, но ниже оценок МВФ (см. «Ъ» от 17 апреля). Презентуя эти расчеты правительству, глава министерства Максим Решетников пояснил, что основным фактором экономического роста остается внутренний спрос — потребительский и инвестиционный.
В этом году ожидается рост оборота розницы на 7,7% и объема платных услуг на 5,1%, в дальнейшем их темпы несколько снизятся. Отметим, при этом несколько снижен показатель роста промпроизводства — в 2024 году он ожидается на уровне 2,5% (вместо 2,6% в сентябрьской версии), что позднее представитель ведомства объяснил пересмотром ожиданий в добыче. В 2025—2026 годах показатель прогнозируется на уровне 2,3%, а в 2027-м — 2,5%, при этом обработка вырастет на 4% в этом году, а затем — по 2,7% в год. По оценке экспертов, движущей силой роста спроса будут бюджетные вливания. Александр Исаков из Bloomberg Economics подсчитал, что министерство увеличило ожидаемый в 2023 году номинальный ВВП на 11,5 трлн руб. «Ненефтяные налоги растут плюс-минус один к одному с номинальным ВВП. Повышение прогноза предполагает сверхдоходы бюджета в 1,5 трлн руб., или 0,8% ВВП по обновленному прогнозу», — заключил он. «Следствие — возможность потратить эти дополнительные ненефтегазовые доходы на расходы без влияния на плановый дефицит», — добавляет Дмитрий Полевой из АО «Астра УА».
Для населения рост потребления поддержит ожидаемый рост доходов: в 2024 году они вырастут на 5,3% в реальном выражении. Основа — зарплаты, рост которых прогнозируется на 6,5% в реальном выражении (против 7,8% в 2023-м). По оценкам представителя Минэкономики, растущие доходы будут распределены между потреблением и сбережениями — последние при высокой ключевой ставке также сказываются на росте доходов.
Оценка же роста инвестиций, которые должны обеспечить рост выпуска для удовлетворения этого спроса, по сравнению с сентябрьской версией при этом не изменилась и составила 2,3% — но при более высокой фактической базе 2023 года (когда инвестиции выросли на 9,8% при ожиданиях в 6%). В дальнейшем рост составит 2,7% в 2025 году (ранее ожидалось 3%), а в 2026—2027 годах — 3% и 3,2%, пояснил представитель Минэкономики, отметив, что в оценки «закладываются текущие параметры денежно-кредитных условий. При всем этом такой рост инвестиций, на наш взгляд, будет обеспечен».
Спрос в целевом прогнозе Минэкономики, впрочем, разгонит инфляцию — по итогам 2024 года до 5,1%, что выше ожиданий ЦБ в 4−4,5% (в 2025 году, считают в министерстве, инфляция вернется к цели регулятора в 4%). По сути, это делает ЦБ заложником этих прогнозов.
«Инфляция в 5,1% превышает планы ЦБ, давая ему еще один формальный аргумент не спешить со снижением ставки — по крайней мере, в текущей коммуникации фактические шаги будут диктоваться данными. Но прогнозы ЦБ мы узнаем в пятницу», — комментирует этот пункт господин Полевой.
Для планов же по разгону инвестиционного спроса риск — и значительный — это ограничения на рынке труда. Так, по апрельским данным опросов промышленников Сергея Цухло из ИНП РАН, все больше предприятий планируют рост зарплат, превышающий рост производительности труда. «В 2021 году такое “неправильное” соотношение прогнозов изменения зарплат и производительности труда складывалось только у 7% промпредприятий, по первым двум “замерам” 2024 года опережающий рост зарплат вынужден планировать уже 21% предприятий», — фиксирует он.
Наиболее масштабные изменения прогноза обнаруживаются в динамике внешней торговли и, соответственно, обменного курса рубля, отмечают аналитики Telegram-канала «Твердые цифры». Так, оценки экспортной цены российской нефти снижены: в 2024—2027 годах до $65 за баррель (против около $70 в сентябре). В целом экспорт товаров прогнозируется в 2024 году в объеме $428,7 млрд, импорт — в объеме $324,1 млрд, сальдо торгового баланса — $104,5 млрд. В дальнейшем оно будет постепенно расти до $122 млрд за счет роста экспорта при более скромном росте импорта (хотя оценки экспорта понижены по сравнению с сентябрьскими, а импорта — повышены). Профициты текущего счета окажутся ниже $30 млрд в 2024—2026 годах, вместо $80 млрд, как подразумевалось прежде.
Изменение оценок внешнеторгового профицита привело к пересмотру динамики обменного курса рубля в сторону его ослабления — уже в 2025 году его курс к доллару преодолеет отметку 100 ₽/$ и продолжит снижаться.
Дмитрий Полевой отмечает, что именно высокий спрос (и импорт) при ограничениях экспорта и оттоке капитала из-за растущих доходов резидентов в условиях перегрева экономики определяет тренд на ослабление рубля.
Глава Центра макроэкономических исследований Сбербанка Олег Шибанов, в свою очередь, отмечает: «Что в базовом, что в консервативном сценарии Минэка рост ВВП остается выше 2%, несмотря на существенное сценарное снижение сырьевых цен. Это характеризует трансформацию роста в России — мы больше начинаем опираться на внутренний рынок, чем на экспортные возможности», — говорит он.
