Совет Евросоюза и Национальный расчетный депозитарий (НРД) обменялись аргументами в споре о санкциях против НРД, введенных Советом ЕС в июне 2022 года и закрепивших заморозку иностранных активов российских частных инвесторов. Слушание в Суде общей юрисдикции ЕС по иску НРД, который был подан в августе 2022 года, состоялось 23 января. РБК ознакомился с материалами суда о позициях сторон, распространенными к слушанию.
Вводя санкции против НРД в 2022 году, Совет ЕС публично обосновал их следующим образом: НРД — это «центральный депозитарий России», «единственный с доступом к международной финансовой системе». «Он играет существенную роль в функционировании российской финансовой системы и ее связи с международной финансовой системой, а значит, прямо и косвенно обеспечивает возможность для правительства России осуществлять свою деятельность, проводить политику и пользоваться ресурсами», — говорилось в мотивировке. Кроме того, Совет ЕС отмечал, что НРД почти на 100% принадлежит Мосбирже, которая, в свою очередь, находится «под высокой степенью контроля» со стороны российского государства.
В материалах суда уточняется, что, согласно аргументации Совета ЕС, НРД управляет системно значимой платежной системой (ПС НРД — в ее рамках осуществляются переводы денежных средств по сделкам, совершенным на организованных торгах и заключенным на внебиржевом рынке. — РБК). «Трудности центрального депозитария могут привести к финансовой и экономической нестабильности и подорвать доверие к правительственной программе управления долгом», — приводится в материалах позиция Совета ЕС. Сбои в системно значимых платежных системах «потенциально могут поставить под угрозу функционирование всей экономики», а НРД управляет именно такой системой. «По мнению совета, заявитель (НРД. — РБК) поддерживает российское руководство путем обеспечения надежности и стабильности российской финансовой системы», — говорится в материалах суда. Всего в России две «системно значимые» платежные системы: другая — это система Банка России (также есть категории социально значимых и национально значимых платежных систем), следует из информации ЦБ.
«Заседание по иску НРД состоялось 23 января 2024 года. В слушаниях принимали участие представители НРД. По итогам слушаний решение не вынесено. В рамках судебного процесса работа будет продолжена», — сообщили РБК в пресс-службе НРД. Представитель Совета ЕС отказался от комментариев.
Линия защиты.
Интересы НРД в суде ЕС представляют юристы Николета Туоминен и Мария Крестиянова из брюссельской практики Dentons, а также три представителя европейской юрфирмы Strelia. Защитники НРД просят суд аннулировать санкции против депозитария. В общем виде, как следует из карточки дела, НРД выдвинул четыре основных довода: во-первых, Совет ЕС не предоставил достаточных обоснований для санкций; во-вторых, он опирался на явно ошибочные сведения; в-третьих, введенные санкции непропорционально ограничивают основные права НРД; в-четвертых, эти санкции незаконны, поскольку Совет ЕС не предъявил достаточных доказательств. Однако подробно линия защиты НРД раньше не раскрывалась.
В рамках первого довода НРД заявляет, что действует исключительно в интересах и по поручению своих клиентов — на счетах иностранных депозитариев находятся только активы клиентов в рамках фидуциарных правоотношений. Отношения НРД с организациями, связанными с государством, — это рыночные коммерческие отношения, не отличимые от транзакций с любыми другими клиентами, указывает депозитарий. «Таким образом, заявитель оспаривает утверждение, что его отношения со структурами, аффилированными с государством, могут рассматриваться как материальная или финансовая поддержка российского руководства», — подчеркивается в материалах.
Кроме того, Совет ЕС ошибочно заявил, что НРД — единственный российский депозитарий с доступом к международной финансовой системе, говорят в НРД: это неверно, так как в России есть и другие депозитарии, у которых есть счета по учету ценных бумаг в иностранных депозитариях. На это Совет ЕС парирует: другие российские депозитарии, обозначенные НРД, либо не являются центральными депозитариями, либо не управляют системно значимой платежной системой.
Представители Совета ЕС и солидарной с ним Еврокомиссии на заседании выдвигали теорию, что санкции против таких институтов, как НРД, могут оказать давление на российское руководство с тем, чтобы оно прекратило военные действия на Украине, говорит источник, присутствовавший на слушании. Обеспечивая мосты с международными рынками, НРД позволял российским компаниям фактически пользоваться европейскими ресурсами, а среди этих компаний есть подконтрольные государству или стратегически значимые, передает собеседник аргументацию Евросоюза. Кроме того, после того как страны Запада заморозили резервы Банка России, президент Владимир Путин запретил НРД предоставлять свободный доступ к российским ценным бумагам, принадлежащим резидентам недружественных юрисдикций (доходы по этим бумагам аккумулировались на спецсчетах в НРД до начала 2023 года, когда были переведены в Агентство по страхованию вкладов). Поэтому НРД нельзя считать нейтральной стороной, подчеркнули представители ЕС.
Как следует из материалов суда, изученных РБК, защита НРД полагает, что цель ЕС поставить под угрозу функционирование российской экономики не была достигнута, поскольку есть и другие платежные системы, которые могут взять на себя часть функций НРД. Так, Минфин России может выпускать свои облигации, не прибегая к услугам НРД (Еврокомиссия утверждает обратное).
Введение Советом ЕС ограничительных мер в отношении НРД — это политическое решение, призванное не столько ограничить права самого НРД и его клиентов, сколько подорвать устойчивость российского фондового рынка в целом, считает основатель коллегии адвокатов «Линников и партнеры» Александр Линников. «При этом многие авторитетные европейские юристы, а также Суд ЕС в своих решениях отмечают, что совет подменяет превентивный характер санкций пунитивным (имеющим целью наказать. — РБК)», — указывает он, хотя «по первоначальному замыслу европейского законодателя целью ограничительных мер являлось изменение поведения подсанкционного субъекта, а не его наказание».
Спор о роли государства.
Несмотря на то что Мосбиржа владеет 99,997% акций НРД, влияние, которое биржа может оказывать на него, ограничено акционерным соглашением, сторонами которого являются миноритарии НРД (34 участника финансового рынка, владеющие по одной акции). НРД не обязан включать в свой наблюдательный совет (высший орган управления) представителей государства, и российское правительство не обладает никакими специальными правами в отношении НРД, объясняют представители депозитария, следует из судебных материалов.
Во-вторых, материнская Мосбиржа не контролируется правительством России — ни де-юре, ни де-факто. Банк России, Сбербанк и ВЭБ.РФ владеют в совокупности только 30% акций Мосбиржи и не имеют никаких преимущественных прав или права вето, то есть участвуют в управлении биржей наравне с другими акционерами, аргументирует защита НРД. В принципе решения общего собрания акционеров Мосбиржи принимаются большинством голосов присутствующих на собрании держателей, поэтому свою роль могут сыграть и крупные иностранные институциональные инвесторы, уверяют представители депозитария. По информации на сайте Мосбиржи, среди крупных ее акционеров — Европейский банк реконструкции и развития (5,3%), State Street Bank & Trust Company (5,3%), The Capital Group Companies (5,2%).
Совокупная доля в размере 30% не позволяет навязать эффективный контроль над составом управляющих органов Мосбиржи, к тому же три крупнейших акционера (ЦБ, «Сбер» и ВЭБ) не заключали никаких соглашений, которые обязывали бы их голосовать согласованно, объясняет защита НРД. В этом смысле нельзя говорить, что эти акционеры, преследующие различающиеся стратегии, выступают в интересах правительства.
Совет ЕС и Еврокомиссия на это возражают, что ЦБ, Сбербанк и ВЭБ.РФ невозможно считать негосударственными структурами и все они находятся под ограничительными мерами Евросоюза. Комиссия считает, что даже в отсутствие акционерного соглашения между ЦБ, Сбербанком и ВЭБом вряд ли можно ожидать, что они будут голосовать вопреки интересам государства. Кроме того, Еврокомиссия предполагает, что с учетом нераскрытия данных о некоторых акционерах возможно, что определенные держатели акций, находящихся в свободном обращении, могут быть связаны с государством. НРД говорит, что эта гипотеза ничем не обоснована.
«Отсутствие формального правительственного контроля над санкционируемым субъектом в текущей ситуации не играет решающей роли при оценке обоснованности введения санкций. Множество лиц, как компаний, так и граждан, подвергаются санкционным ограничениям безотносительно наличия у них юридической связи с российским правительством», — констатирует партнер, руководитель практики налогового и административного права Maxima Legal Никита Дейнега.
Пострадавшие клиенты.
В рамках одного из своих четырех аргументов НРД заявляет, что санкции против него, выразившиеся в заморозке активов клиентов НРД, учитывавшихся в европейских депозитариях, нарушают статьи 16 («Свобода предпринимательства») и 17 («Право собственности») Хартии ЕС об основных правах, говорится в материалах суда. В частности, оспариваемые акты «непропорционально затрагивают основные права его клиентов, которые не могут распорядиться своими ценными бумагами, хранящимися на фидуциарной основе на счетах в депозитариях ЕС».
По санкционным правилам ЕС заморозке подлежат активы подсанкционной организации, которые она не только контролирует, но и держит в интересах других лиц. 6 октября 2022 года Совет ЕС выпустил послабление, позволявшее странам Евросоюза при необходимости разблокировать активы клиентов НРД, но на практике условия разморозки оказались слишком строги — воспользоваться этим смогли лишь немногие инвесторы.
«Дело рассматривалось расширенной коллегией судей. Значительная часть дискуссии была посвящена эффективности разрешительного механизма для клиентов НРД на разблокировку их активов. Судей, в частности, интересовала статистика: сколько разрешений было выдано, скольким было отказано», — сказал РБК партнер брюссельской юрфирмы Acquis, специалист по санкциям Юрий Шумилов. «С практической точки зрения слушание было интересно тем, что представители Совета ЕС и Еврокомиссии высказались по некоторым существующим в практике вопросам, связанным с подачей заявлений на разблокировку активов. Например, в части возможности разблокировки ценных бумаг в рамках действующего сейчас общего порядка выдачи разрешений», — добавил он.
Хотя представители ЕС не смогли назвать конкретных данных, тем не менее прозвучало, что общее количество одобрений на разблокировку пока не превышает двух десятков, говорит специалист.
Как следует из материалов суда, позиция Совета ЕС такова, что цели защиты территориальной целостности Украины и содействия мирному урегулированию кризиса оправдывают ситуацию, при которой некоторые «операторы», ни в коей мере не ответственные за кризис, могут также испытывать негативные последствия. Альтернативные, менее рестриктивные меры были бы не так эффективны с точки зрения целей ЕС, утверждает Совет Евросоюза.
В августе 2023 года министр финансов Антон Силуанов сообщал, что в результате санкций против НРД заблокированы активы более 3,5 млн российских граждан на сумму 1,5 трлн руб.
В силу действующего правового регулирования режима ограничительных мер ЕС и имеющихся у Суда ЕС полномочий аргументы о нарушении права косвенно затронутых третьих лиц не возымеют хоть какого-то значения для суда, считает адвокат, партнер практики комплаенса и санкционного права BGP Litigation Сергей Гландин. Ранее было предпринято две попытки — Морским банком и частным инвестором Андреем Литовым — вступить в это дело в качестве третьих лиц на стороне НРД, но обоим было отказано, напоминает он.
По мнению Гландина, главными в процессе НРД являются два аргумента: во-первых, о том, что Совет ЕС нарушил требования ст. 296 Договора о функционировании Европейского союза (.pdf), когда должным образом не объяснил и не разъяснил, почему именно НРД должен быть под санкциями. Во-вторых, о том, что, вводя санкции против НРД, было неверно установлено его соответствие критерию «является организацией, материально или финансово поддерживающей правительство РФ», объясняет адвокат.
Санкции в соответствии с правом ЕС должны вводиться против конкретных лиц, считает Дейнега. «Блокировка всех без исключения бумаг, учитываемых в НРД, безотносительно того, кто является их конечным владельцем, без выяснения наличия (отсутствия) оснований для его (владельца) санкционирования, не подпадает ни под один из критериев [для введения санкций]», — говорит он.
«Думается, что при внесении НРД в санкционные списки Совет ЕС не в полной мере учел статус депозитария и тот факт, что он хранит чужие, а не собственные активы», — указывает Дейнега. «Суд ЕС может прийти к выводу о необходимости защиты прав частных инвесторов. Это может произойти и без полного исключения НРД из санкционных списков, а посредством разъяснения судом законных последствий санкционирования НРД — блокировки исключительно собственных активов депозитария, а не тех, конечным владельцем которых он не является», — не исключает эксперт.
По мнению Александра Линникова, «не приходится говорить о справедливости или какой-либо реальной экономической обоснованности заморозки активов, в которых доля собственных средств НРД ничтожна». По его словам, остается надеяться, что суд постарается отделить реальные цели и задачи санкционного режима от «побочных эффектов» в виде ущерба интересам тысяч частных инвесторов из России.
